Телеканал
Налоговые органы приглашают граждан 18 и 25 апреля 2024 года с 09:00 до 20:00 на День открытых дверей по вопросам декларирования доходов физическими лицами. Проводится отбор на военную службу по контракту. Единовременная выплата 195 тыс. руб., денежное довольствие в зоне СВО от 204 тыс. руб., удостоверение ветерана боевых действий, доп. выплаты, премии. Тел. Единой службы отбора 117. Подписывайтесь на «Татарстан-24» в Telegram, YouTube, а также в VK и Одноклассниках и следите за актуальными новостями.

Новости Татарстана

Владимир Вавилов: «Моя цель – помочь всем паллиативным пациентам Татарстана»

Владимир Вавилов: «Моя цель – помочь всем паллиативным пациентам Татарстана»

Председатель правления Фонда им. Анжелы Вавиловой рассказал о помощи онкобольным детям, строительстве второго хосписа в Казани и трудностях в сфере благотворительности на фоне санкций.

- Владимир Владимирович, очень рад вас видеть. Когда разговариваешь с кем-то в Казани и упоминаешь фамилию Вавилов, все сразу вспоминают о Вас и отзываются восхитительными выражениями. Как создать свое реноме, чтобы быть таким человеком?

- Я всегда говорю: свою работу мы можем доказать только своей работой. Если люди знают, что твоя работа идет на пользу обществу, то и получается такое мнение. Ведь сколько бы ты себя в грудь ни бил, если общество рядом поймет, что это просто показуха, то эффекта не будет. Это искренность.

- У вас на сайте фонда есть две иконки: одна – получить помощь, вторая – оказать помощь. На какую кликают чаще?

- Можно сказать, что в этом случае чаши весов колеблются – многие идут оказывать помощь, но через нас. Что такое фонд? Фонд аккумулирует средства над теми, кто больше всех в этом нуждается. Мы хорошо знаем свою аудиторию, особенно детскую аудиторию. Мы идем туда, где случай сложнее, чтобы облегчить жизнь.

- А изменилась ли в связи с санкциями вариативность кликов на эти две иконки?

- Она изменилась – просьб о помощи стало больше. Это связано с тем, что цены сильно поднялись. В основном, помогают простые люди – пенсионеры, рабочие – 99%, поэтому средний чек помощи – 50 рублей. У нас есть бабушка, которая присылает нам 10 рублей регулярно. Все зависит от благосостояния. Цены на жизнь немного выросли, поэтому отдача слегка снизилась – это не только у нас, это в целом по России.

- Введённые из-за ситуации на Украине санкции лишили нас ряда механизмов помощи, а потенциальные жертвователи стали стремительно беднеть. У вас, я так понимаю, похожая ситуация?

- Она всех зацепила, но особенно тех, кто, во-первых, даже немного финансировался из-за рубежа, а, во-вторых, крупные предприятия немного сократили свои благотворительные программы. Но я думаю, что это все ненадолго. Надо всегда верить в хорошее.

- Это безусловно. А каким образом это все возобновится – есть предложения?

- Все будет хорошо, и победа будет за нами. Страна уже сейчас возрождается. 24 февраля – день рождения моей дочери, которая погибла. Поэтому я запомнил день начала спецоперации – в этот день Россия повернула на другой путь развития, общество повернулось – все стало другим.

- Владимир Владимирович, Вы поддержали спецоперацию сразу и безоговорочно. Более того, все новостные ленты обошла новость о том, что коллектив и пациенты хосписа выстроились буквой «Z». Представители либеральной общественности вас осудили. Как Вы приняли такое решение?

- Я воспитывался в Советском Союзе, и мы научились любить свою Родину. Мы до сих пор это делаем, и мы гордимся своим президентом, который уже несколько лет подряд ведёт страну к процветанию. Когда началась спецоперация, каждый, кто любит свою Родину, а Родина – это вторая мать, должен ее поддержать.

- Вы часто общались с Чулпан Хаматовой. Она уехала из страны и посещает различные митинги в поддержку противников спецоперации. Вы можете объяснить ее поступок?

- Объяснить поступок женщины, по-моему, никто не может. Она взрослая, к тому же актриса. Я думаю, это прозрение скоро пройдёт, наша Родина, как любящая мать, примет и простит. Мы с ней не общались после того, как она уехала из страны, у меня очень много работы. К тому же, звонки туда, сами знаете, дорогие, но, если позвонит, я, конечно же, отвечу, поговорю, на путь истинной ставить не буду. Человек на любой свой поступок идёт сознательно, он должен сопоставлять все факты. Читаю прессу, домой все хотят уже.

- Благотворительная помощь, хосписы, оказание паллиативной помощи онкобольным. Здесь много импортных составляющих: медикаменты, оборудование. Сейчас вы сталкиваетесь с логистическими проблемами, с удорожанием препаратов?

- Хосписная помощь – это одна из последних стадий паллиативного лечения. У нас противоболевая терапия и симптоматика – это основное лечение. По хоспису нас это не задело, потому что это все производство российской фармации. Лечение онкобольных всегда было дорогим, и постоянно были недоступны те или иные средства.

Во-вторых, у нас в обществе много лет шёл развал нашей производственной базы, фармации, заводов. Какое-то время было трудно, но все должно возродиться. Самая главная проблема – это неверие и врачей, и пациентов в отечественные препараты. Сейчас по протоколу можно использовать в лечении множество отечественных лекарств.

Меня покоробило, что западные онкологи отказались лечить наших детей – какая это демократия, это фашизм. У нас смертность упала, значит лечение идет. Нам трудно, но приходится доставать лекарства через Турцию и Китай.

- Давайте обратимся к истории. Ваш фонд был создан в 2003 году, задолго до того, как благотворительность стала мейнстримом. Вы представляли тогда, какую ношу вам придётся нести?

- Моя дочка болела онкологией, и Раиса Ивановна, которая была ее врачом, сказала: «Жаль, что нет хосписа, к сожалению, мы не сможем ее спасти». Я начал узнавать тогда, что такое хоспис, и дал обещание себе, что обязательно его построю. Мы подали заявку в Минюст, разработали программу фонда, устав и соратников, с которыми мы уже 20 лет идём вместе. Мы семь лет стучались в разные двери, провели множество круглых столов. Медики обычно говорили про нас: «Как это люди без медицинского образования лезут туда, где медицина?» Я почти два года провел в Германии и изучал эту проблему. Мы пошли путём зарубежных стран – собралась НКО, построили хоспис, а потом в софинансирование включилось государство. Тогда этой системы в России не было. В Питере хоспис построили в 2010 году. Были взрослые хосписы, детских не было, да и сейчас их мало. Но направление развивается, мы даём пример масштабирования этих проектов, многие к нам приезжали учиться, в том числе и немцы.

- В 2003 году, когда Вы решили создавать фонд, если в Интернете ничего не путают, Вы работали водителем автобуса?

- Да, когда болела дочка, надо было зарабатывать деньги на пересадку костного мозга. Мы с женой взяли в аренду автобус, я зарабатывал так. Меня жизнь здорово тряханула. Моя первая жена умерла при родах, я остался с 9-летней дочерью один. Со второй женой я познакомился, когда дочери было 16 лет. У нас уже прошла серебряная свадьба.

- Я к тому, что даже если бы Вы были конструктором на авиационном заводе, Вы бы все равно в один день взяли и все поменяли и встали бы во главе благотворительно фонда?

- Бывает, опускаются руки, и как будто кто-то сверху посылает разряд энергии, и дело снова идёт, но пришлось очень много учиться. Я и сейчас учусь – я трачу два часа на самообразование. Все лучшее, что есть, переносим на свой проект, улучшая качество работы. 

- Вы сказали, что 7 лет пришлось доказывать и пробивать чиновничью стену. Теперь спустя 7 лет препон не возникает?

- Нет, потому что поняли, что мы идем по правильному пути и делаем все правильно.

- Владимир Владимирович, Вы сказали, что жертвователей стало меньше. Как Вы выбираете, кому помогать?

- Пациенты – это практически все наши подопечные, мы знаем их финансовое положение, в чем нуждается ребенок. По линии ФСС ребенку с тяжелой формой ДЦП могут дать коляску – это искривленный позвоночник. А есть коляски, которые удобные, но дорого стоят – выше 100 тысяч. Мы знаем, что такая коляска конкретно этому ребенку облегчит жизнь, поэтому почему бы нам не собрать деньги на эту коляску? Государство тоже никогда этих детей не бросало. Но количество больных детей растет – каждый год появляется 100 тысяч новых. Тут даже нефтяные шейхи не помогут.

- Почему идет рост?

-  Много факторов. Я всегда говорю – надо развивать культуру материнства. Раньше были свидетели на свадьбе, они следили, чтобы при таинстве зачатия ребенка ничего не произошло, что потом может сказаться негативно. Также один из факторов –  экология. Кроме того, большую роль играет процедура эко.

- В 2011 году был открыт первый хоспис, в 2020 началось строительство второго. При строительстве которого из них пришлось столкнуться с большими проблемами?

- При строительстве второго. Сначала мы строили детский хоспис, потом открыли там взрослое отделение. Очень трудно идет строительство взрослого хосписа, хотя мы проводили множество акций. При строительстве первого хосписа нам помогали множество чиновников и представителей власти, при строительстве второго – поддержал только Рустам Нургалиевич. Во многих регионах мне говорят: «Радуйтесь, что у вас такой руководитель, мы не можем с губернаторами тет-а-тет выйти, а у вас такая поддержка».

- На строительство второго хосписа надо собрать еще полмиллиарда рублей – такую цифру Вы озвучили год назад. Сколько не хватает сейчас?

- Сейчас цены меняются быстро, поэтому сказать точно не можем. Радует, что многие компании идут нам навстречу и делают работу бесплатно. Например, «Трансгаз» провел на нашу территорию газ и ни копейки с нас не взял. Сейчас мы купили и поставили котельную. Многие субподрядчики, когда я с ними говорю, идут на максимальные скидки – берут только за работу и материалы.

- На каком этапе сейчас находится строительство? Когда вы планируете открыть хоспис?

- Сейчас подписываю документы по поводу витражей и балконов, еще есть проект по теплотрассе – она будет идти от котельной теплового узла до здания. Ждем также проект наружных коммуникаций, потому что из-за этого не можем начать благоустройств территории, ведь придется все перекапывать. Также хочу сделать хозблок и КПП. Но пока точных сроков нет, все зависит от денег. Оборудование нам дают люди – многофункциональные кровати, кислородные концентраторы и так далее. У нас много отечественного оборудования.

- Вы стали депутатом Госсовета РТ. С чем было связано это решение?

- Мне предложили баллотироваться, я согласился. До этого ко мне как к председателю фонда и хосписа по разным вопросам обращались многие. Я подумал, что если я смогу кому-то помочь, помимо своей основной работы, то это будет только во благо. Это дает подпитку, энергию. Раньше было тяжело договориться о встрече, а теперь могу задать вопросы на сессии.

Мы открываем кабинеты выездных служб, ездим с лекциями, обучаем врачей по всему Татарстану, строим второй хоспис. У нас в планах строительство еще двух хосписов в Альметьевске и Набережных Челнах – нам необходимо минимум по 20 коек. Мы недавно открывали кабинет в Челнах. Мне сказали, что там обслуживают 22 тысячи пациентов. Мы выигрываем на это гранты, заключаем договоры с главными врачами ЦРБ, они предоставляют нам комнату, мы ее оборудуем офисной мебелью, медицинским оборудованием, обучаем врачей. Мы открыли уже 8 кабинетов. Моя мечта – открыть их во всех районах республики.

- Сколько человек сможет получить помощь в строящемся хосписе?

- Мы делаем комфортабельные палаты. Их вместимость – 60 человек. Но при ЧС я могу разместить там до 200 человек, потому что площадь здания составляет 8 000 кв. м.

- Сколько человек в республике нуждается в такой помощи ежегодно?

- Только онкологических пациентов, которые нуждаются в паллиативной помощи, порядка 25 тысяч. Неонкологических – в три раза больше. Необходимо развивать паллиативную помощь. Раньше одна койка обходилась нам в 5 тысяч, сейчас дороже, потому что продукты и средства гигиены подорожали.

- В преддверии Международного дня детей не могу не спросить – как Вы думаете, от чего в наше время необходимо защищать детей?

- От болонской системы обучения. Необходимо перейти к советской, и не будет никаких нервозов, самоубийств. Я против ЕГЭ. У меня младшая дочь закачивает 11 класс и сдаёт ЕГЭ. ЕГЭ – это нервотрёпка и угадайка. Сейчас болонская система – это услуга, а нас учили. Мы хотим, чтобы наши дети тоже учились, становились специалистами и любили свою Родину. Надо убирать болонскую систему.

- Владимир Владимирович, Вы считали, скольким детям вам удалось помочь?

- Честно говоря, нет, но очень многим. Фонды не лечат, они помогают врачам в лечении. В ДРКБ был мальчик, мы помогали ему. Он закончил медучилище и теперь работает у нас в хосписе. Я помню практически всех пациентов – я пропускаю их через себя, и даже тех, кого мы потеряли. У нас недавно был День памяти. Приезжают родители, мы пьём чай, молимся в мечети или церкви, запускаем шары, говорим о будущей жизни, вспоминаем наших детей.

- Это, наверное, очень больно?

- Для меня это стало образом жизни. Иногда на глаза наворачиваются слезы, когда вспоминаешь ушедших детей – и своих, и пациентов. Это сближает. У нас даже есть сообщество родителей. Все зависит от нас самих. Больше всех живут оптимисты. Принцип моей жизни – из всех минусов извлекать все плюсы.

- Какую цель вы ставите сейчас перед собой?

- Помочь всем паллиативным пациентам Татарстана, чтобы ни один человек не был обездоленным, брошенным.

- Владимир Владимирович, спасибо, что пришли. Я надеюсь, что все цели, которые Вы поставили, обязательно воплотятся в жизнь!

Подписывайтесь на наши Telegram-канал и YouTube-канал и следите за актуальными новостями.

Если вы стали очевидцем интересного события, сообщите об этом нашим журналистам: info@tatarstan24.tv или +7 900 321 77 22.

Мы в ЯНДЕКС.ДЗЕН

Поделиться:
Комментарии (1)
Осталось символов:
  • 08:53 28.05.2022
    Без имени
    В фонде одни фамилии Вавиловы