– Арман Артурович, здравствуйте! Вам 28 лет, и вы стали лучшим учителем 2023 года в Татарстане. Сложно было стать лучшим из лучших?
– Это большая работа, это сложно, но самое главное, что было очень интересно и полезно, а самое главное, эффективно.
– Я прочитал ваше интервью, где вы рассказывали, что никогда не предполагали в своей жизни работать в школе. Как же так случилось?
– Это произошло случайно. Я только закончил университет и мне предложили вакансию учителя математики. Сначала я отмел эту идею. И через две недели мне позвонили еще раз. Эта мысль все крутилась и крутилась у меня в голове. В итоге я решил, что попробую, все равно только закончил университет. Я сходил на собеседование, а дальше меня просто засосало, и до сих пор не отпускает.
– Сейчас говорят, что дети стали неконтролируемыми. Вас не испугала работа с подрастающим поколением?
– На самом деле нет. Я бы не сказал, что дети стали неконтролируемыми.
– У вас просто уникальная школа. Скажем сразу, что вы работаете в лицее Иннополиса. Там учатся одаренные дети?
– Я считаю, что все дети одаренные. Мы проводим конкурсный отбор, когда принимаем детей. Но, работая с детьми и в других школах в рамках каких-то выездных мероприятий, я пришел к выводу, что дети сейчас революционные, то есть это совершенно иное поколение, которое будет менять всю нашу окружающую действительность. Поэтому я считаю, что нынешних детей даже не надо контролировать, они сами будут двигать наше настоящее в прогрессивное будущее.
– Условия лицея в Иннополисе сильно отличаются от того, что было в ваши школьные годы?
– Конечно, отличаются. Но в плане технического и материального оснащения мы не сильно отличаемся сейчас от обычных школ. Потому что по нынешним законам каждая школа должна быть оборудована определенной материальной базой. Если сравнивать нашу школу и другие стандартные среднеобщеобразовательные школы по технической базе, я не скажу, что есть какая-то существенная разница, что делает нас элитарной организацией.
– В лицее Иннополиса готовят прежде всего детей для физико-математических специальностей. Вы можете объяснить, почему в этом году профильную математику на ЕГЭ сдавало на 20 тысяч человек меньше, чем в прошлом году?
– Это связано с тем, что многие вузы, многие специальности, даже технические, не запрашивают профильную математику. Это, конечно, грустно, что профильную математику сдают меньше. Но в этом году и выпускников меньше, чем в прошлом.
– А по конкурсу в ваш лицей вы эту тенденцию замечаете?
– Нет, напротив, в последние пять лет идет бум в IT-направлениях. Сколько бы ни говорили, что IT-специалистов хватает, все равно именно в этом направлении, в этой сфере ощущается наибольший кадровый голод. Не хватает хороших специалистов.
– Вы преподаете математику. Мне всегда казалось, что математика – это самый скучный предмет. Может быть, мне не повезло с педагогом. Но расскажите, как преподавать математику так, чтобы это завораживало?
– На моих уроках очень весело и мне, и детям. Как-то мы подсчитались с детьми, которые в этом году выпускались. Был один год, когда и я, и они были школьниками в один и тот же год. То есть в 2013 году я был в 11 классе, а они были в 1 классе. Поэтому мне кажется, что мы с детьми на одной волне, а это очень важный момент.
– Получается, что у вас все еще есть поколенческая связь?
– Да-да. Я хочу сказать, что если детям интересен преподаватель, то им будет интересен предмет. Всё-таки есть золотое правило, что дети не учатся у тех, кто им не интересен. Поэтому очень важно наладить контакт именно учителя и ребёнка. Если этот контакт произойдёт, неважно, какой это будет предмет, детям понравится.
– В ваши школьные годы педагоги пытались наладить контакты или это было просто формальное преподавание?
– У нас было интересно. Но, может быть, я сам по себе был таким, что мне все было интересно. У нас, я помню, учитель математики тоже была примерно моего возраста. Тогда она пришла к нам из Петербургского государственного университета. И она тоже проводила уроки каждый раз по-новому. В один день были групповые занятия, в другой день мы работали в формате игры. Это было всегда интересно.
– Есть два мнения. Первое, что школа должна всё время трансформироваться, а второе, что школа должна быть традиционной и консервативной. Какого из них придерживаетесь вы?
– Я считаю, что школа должна быть прогрессивной, опережающей, но с элементами традиционного обучения. В последние годы наша система все-таки реагирующая. Мы готовим специалистов по запросам: нужны такие, готовим таких, нужны другие, готовим других. А должны опережать это. Даже если сравнивать, например, наше образование с зарубежным, то у нас очень сильная школа. То есть даже, например, в плане математики наши дети на порядок выше, на порядок умнее.
– Когда вы росли, у вас уже был в школе мобильный интернет?
– Он только запускался. Но я попал в тот период, когда учителя заполняли и бумажный журнал, и электронный журнал.
– То есть для вас нет никакого конфликта, когда дети на уроках пользуются мобильным телефоном?
– Сейчас по санэпидемиологическим нормам нельзя пользоваться телефоном, но можно пользоваться ноутбуком, если есть необходимость, или планшетами с большим расширением.
– Я всегда вспоминаю, что нам для того, чтобы получить какую-то информацию, необходимо было перелопатить кучу энциклопедий, книг или пойти в библиотеку. А сейчас для того, чтобы получить эту информацию, достаточно просто сказать: «Окей, Google» или «Привет, Алиса».
– Да, это есть. Современные дети имеют быстрый доступ к любой информации. Они находятся в очень большом информационном потоке, который приходит с телефона, с умных часов, с умных колонок и так далее. Поэтому они учатся вычленять нужную информацию при работе с источниками.
– Эта информация очень проста для получения. Когда в моем детстве мы листали книги в поисках ответов, то вбирали в себя еще и дополнительную информацию. А сейчас она очень фрагментирована. Нет?
– Мне не кажется, что это хуже. Я считаю, что, наоборот, это лучше. Это ускоряет механические процессы и дает возможность больше работать. Ребёнок получает информацию и двигается дальше, а не тратит два дня на поиск, а потом забывает, для чего он это делал.
Сейчас одна из тенденций современного образования — это функциональная грамотность. Мы учим ребенка применять школьные знания в жизни. Когда мы преподаем математику, мы зацепляем практические аспекты.
– Арман, вам повезло, вы пришли в класс, где дети прошли несколько этапов конкурса, они пришли получать эти знания, их не нужно увлекать, они уже готовы увлечься. А в других школах, наверное, не так.
– Возвращаемся к тому, что здесь очень важна роль учителя. Работать с детьми, которые прошли отбор и имеют серьезную мотивацию учиться, намного сложнее, потому что они гораздо требовательнее. Учителю, который всегда работал с обычным классом, будет тяжело работать с такими детьми, потому что у них на каждое твое слово есть 15 вопросов. Нужно быть постоянно в тонусе, нужно знать не только то, что написано в учебнике. Нужно быть подкованным и подготовленным.
– Арман, помимо преподавания математики, вы также являлись и классным руководителем.
Что сейчас интересует юное революционное поколение?
– У них такие же проблемы, которые есть у всех. Что-то другое, что-то неординарное их не беспокоит.
– Вы сказали, что очень многое зависит от учителя. В последние годы много говорится о повышении престижа работы учителя. Но ощущения того, что это реализовывается в полной мере, нет. На ваш взгляд, что необходимо сделать для повышения престижа работы учителя?
– Я считаю, что дело не только в зарплате. Это хороший инструмент мотивации, но только на первоначальных этапах. Я много чем занимался в жизни, и я пришел к тому, что нужно заниматься тем, от чего ты кайфуешь, тем, что приносит удовольствие.
– А вам это приносит удовольствие?
– Я получаю безмерное удовольствие. У меня каждый день концерты перед детьми. Я, например, считаю, что у меня очень престижная профессия, я себя так ощущаю. То есть это все зависит от твоего отношения к делу.
– Может быть, потому что вы работаете в одном из самых престижных среднеобразовательных учреждений?
– Нет, я бы так не сказал. Я был во многих школах. Сейчас есть школы и покруче в плане оснащения материально-технической базой.
– Тогда что, если не деньги?
– Это, наверное, вопрос к каждому образовательному учреждению, чтобы они попытались создать такую атмосферу, чтобы учитель приходил на работу с удовольствием.
– Обычно учителя жалуются на то, что им приходится составлять методички, писать кучу бумажечек, справочек, заполнять журнальчики, проверять тетрадочки. И у них просто не остается сил на то, чтобы нормально отработать урок.
– Это из разряда: «Уберите детей из школы, и всё будет отлично». Я тоже пишу рабочие программы, я тоже пишу календарные тематические планирования, но все как-то успевается. И тетрадки я проверяю, поэтому, я думаю, это зависит от отношения к работе.
– В последний раз я был в школе, когда ее заканчивала моя дочь. На мой взгляд, большинству педагогов было далеко за 40 лет. Почему не задерживается молодежь?
– Процент молодых учителей в школах увеличивается. Об этом говорится в недавней статистике от Минпросвещения. Но, к большому сожалению, есть большой процент молодых учителей, которые приходят и не задерживаются в школах. Я думаю, что это из-за атмосферы в школе. У нас в лицее, например, она была.
– Кто должен создавать эту атмосферу?
– Когда я пришел в школу, со мной велась кураторская работа. Мне давали мастер-классы, учителя приходили на мои открытые уроки, мне давали домашние задания.
– То есть вы пришли даже не после педуниверситета, у вас не было педагогического опыта?
– У меня не было педагогического опыта, у меня не было педагогического образования, но я проходил курсы переквалификации.
– То есть практики никакой не было?
– В образовательной организации нет. Но наши учителя, которых я называю гуру преподавания, вели работу с молодыми педагогами. И это завлекает, потому что я вижу, что со мной ведут работу, мне самому становится интересно. А во многих школах этого нет, к сожалению. Когда опытные преподаватели работают с молодыми.
– Школу же формируют традиции, а в Иннополисе еще молодой лицей. Когда там успели заложить эти традиции?
– Как-то в начале сразу. В любой момент любая школа может сразу же начать активно работать с молодыми педагогами. Это зависит от руководства. Но самое главное, чтобы учителя сами хотели, потому что, если это будет принудительно, это не принесет нужного результата.
– А что приносит вам самое наибольшее удовлетворение в работе?
– В лицее мы делаем особый упор на олимпиадное движение, исследовательские проекты. Наибольшее удовлетворение приносит, когда твой ученик получает награды, становится победителем, призером региональной, всероссийской или международной олимпиады.
– Остаются буквально считанные дни до 1 сентября, Дня знаний. Я предлагаю вам как лучшему педагогу республики сказать несколько слов тем детям, которые собирают свои ранцы и портфели в школу.
– Дорогие ученики, я желаю вам отличного, успешного учебного года! Я желаю вам быть как губка, впитывать всю информацию, которую вам дают, и найти то направление, которое вам интересно, двигаться в нем, углубляться, участвовать в различных конкурсах, соревнованиях, олимпиадах, потому что это вас будет развивать, это вас будет двигать и поможет при поступлении в высшее учебное заведение. Всем удачи!
– Насколько я знаю, вы сейчас готовитесь к всероссийскому конкурсу «Учитель года». Я, в свою очередь, хочу пожелать вам победы и удачи! С наступающим праздником!
– Спасибо!
Подписывайтесь на наши Telegram-канал, YouTube-канал, группы в VK и Одноклассниках и следите за актуальными новостями.
Если вы стали очевидцем интересного события, сообщите об этом нашим журналистам: info@tatarstan24.tv или +7 900 321 77 22.
