Эмиль Губайдуллин: «Без увеличения зарплат тяжело удержать специалиста»

— Эмиль Фидаилевич, здравствуйте! Как не поговорить о будущих героях труда в преддверии Первого мая, тем более, что вы занимаетесь подготовкой будущих «синих воротничков». Ваше движение называется «Всероссийское чемпионатное движение по профессиональному мастерству». Можно более ясно обозначить его сферу деятельности?

— Здравствуйте! Начиная с 2012-2013 года в России стали внедрять чемпионаты движения WorldSkills. Их основной идеей было привести стандарты подготовки специалистов к высокому уровню, чтобы в образовательных организациях специалисты во всех странах готовились примерно на одинаковом уровне, а потом эти специалисты приходили на предприятия уже как готовые кадры. Но в последние годы из-за санкций мы решили создать «Всероссийское чемпионатное движение по профессиональному мастерству». Его задача – честное выстраивание взаимоотношений образовательной организации с предприятиями. Чемпионат – это как бы верхушка. Во время соревнований мы видим уровень подготовки, который у ребят есть. Благодаря этому чемпионатному движению корректируем систему образования. Так за последние годы были обновлены федеральные государственные образовательные стандарты. Их привели в соответствие с требованиями работодателей. Сами работодатели предлагают, какие модули можно добавить, на что можно выделить дополнительные часы. А ребята благодаря чемпионатам могут посвятить больше времени практике, стажировке не предприятиях.

— В чемпионатные движения интегрируются не только конкретные участники, но образовательные учреждения и предприятия?

— Предприятия задают тренды, рассказывают, чему люди должны научиться. По итогу чемпионата они дают нам рекомендации. А мы с нашими коллегами из федерального института профессионального образования и министерством просвещения вносим коррективы.

— А что сейчас происходит на рынке труда? Говорят, что работать некому.

— На рынке труда действительно дефицит, особенно заметен он в последние годы. Причин много: последствия пандемии, СВО, эмиграция и так далее. При этом открываются новые производства, растут планы по производству, нужно все больше кадров. По разным данным Татарстану не хватает от 48 до 55 тысяч работников.

— Насколько удастся восполнить нехватку рабочих теми, кто сейчас только обучается?

— Ежегодно в республике выпускают порядка 15-17 тысяч студентов среднепрофессионального образования. Дефицит больше этого, при этом по прогнозам ряда структур в республике в ближайшие 7 лет нужны уже будут 162-165 тысяч новых специалистов. В нынешних условиях без мигрантов этот вопрос не решим. Также нужно обратить внимание на автоматизацию производства, увеличение производительности труда. А еще интерес к профессии нужно зарождать со школы. Многие говорят, что после учебы нужно ввести обязательную отработку как в советские времена.

— В мои времена уроки профориентации в школе не увлекали.

— Сегодня существуют огромное количество сайтов, которые принадлежат разным организациям. Они все по-своему хороши, но нет системности. Из-за этого родители и школьники не понимают, зачем ту или иную профессию выбирать. Также существует большое количество проектов, которые заточены под компетенции, что пригодятся в будущем. Все это нужно свести в региональную модель профориентации. Готовить ребят нужно и для задач, которые сегодня актуальны, и для тех, которые будут актуальны в течение ближайших лет. Прогноз надо делать лет на 5. Профориентационную работу нужно выстраивать не только со школьниками, но и с их родителями. В образовательных учреждениях стоит нанимать на работу профориентологов. Причем как в школах, так и на предприятиях. Чтобы HR-службы предприятий занимались не только поиском кадров, но и вместе со школами эти кадры растили.

— Сколько не говори слова «халва», во рту слаще не становится. Людей при выборе профессии интересуют условия и оплата туда. А зачастую, зарплаты очень небольшие.

— Да, молодежь при выборе работы смотрит на заработную плату, на социальный пакет, который предприятие предоставляет. Без увеличения зарплат и создания корпоративной культуры тяжело удержать хорошего специалиста.

— Вы затронули проблему миграции, сейчас обсуждаются различные пути ее решения, в том числе создание образовательных центров. К примеру, образовательные курсы по русскому языку там, где находятся люди, которые собираются работать в нашей стране. Может быть стоит таким образом выстраивать и систему их профессиональной подготовки?

— Такую работу министерство просвещения ведет, на территории ближнего зарубежья создаются отдельные школы, чтобы дети начинали учить русский язык, особенности нашей культуры, они быстрее адаптируются. Такую же работу можно проводить и на территории нашей республики, повышая квалификацию мигрантов, помогая учить язык. В свое время мы запускали центры профессиональной подготовки вместе с коллегами из Узбекистана на базе образовательных организаций. Это дало определенный эффект. За обучение своих специалистов платил Узбекистан. Это должны быть государственные структуры, которые могут преподавать на уровне.

— Резонансное предложение прозвучало от депутатов Госсовета о привлечении подростков от 16 лет к труду на вредных производствах. Вы как считаете, какой оптимальный возраст, чтобы работать на производствах?

— Вопрос очень спорный, его выносили и на федеральный уровень. Я как родитель понимаю, что молодежь нужно беречь, чтобы в юном возрасте их неподготовленный организм не попадал в опасную среду. С другой стороны, на сегодняшних производствах уровень безопасности очень высокий. Например, на «Казаньоргсинтезе» есть специальность «оператор химических процессов». Эти люди сидят в комнате, в которых огромное количество приборов, они отслеживают процессы, которые на заводе происходят.  Студенты колледжа проходят производственную практику, они могут работать 4 часа в день на тех позициях, куда их могут допустить. Сейчас законодатели ищут ту золотую середину, чтобы по ряду специальностей дать ребятам возможность помимо прохождения практики еще и допустить их до работы с зарплатой. Одним из положительных примеров этому служит «Алабуга Политех», где ребята полдня учатся, а полдня работают на производстве. К окончанию обучения они могут даже стать начальниками отделов.

— Какой сейчас оптимальный возраст подростка готового психологически и эмоционально принимать ответсвенные решения на рабочем месте?

— Я думаю, что это все-таки старшие курсы колледжа, лет 18. Ребята сейчас довольно рано взрослеют, у них уже появляется свое видение. В 18 лет они уже понимают, за что они отвечают, несут ответственность. Но опять же все зависит от позиции. Есть работа, где не нужно большого опыта, достаточно просто совершать механические процессы, туда еще можно привлечь ребят от 16 до 18 лет.

— Как выдумаете сокращение периода образовательных программ не повлияет на качество и компетенции специалистов?

— Нет, ведь первые два года в колледже ребята изучают просто школьную программу, а затем 2-3 года получают специальность. Там есть что сократить. Ребята могут за меньшее время получить специальность, начать работать, а потом получать дополнительное образование, чтобы повысить квалификацию, получить высший разряд. У каждого колледжа или техникума стоит задача работать как образовательные центры в «Алабуге», чтобы через 2,5 года появлялись специалисты, которые будут работать. Но не стоит забывать, что сегодняшний мир так устроен, что человек должен учиться всю жизнь, так как мир быстро меняется.

— Какие перспективы развития ситуации на рынке труда стране и республике?

— Государство, предприятия и кадры будут взаимодействовать. Порядка 10% студентов приезжают в Татарстан из других регионов. Республика дает возможности и предоставляет учебные заведения. Для студентов нужны также хорошие общежития. Зарплаты на предприятиях расти точно будут.

Подписывайтесь на наши Telegram-канал, YouTube-канал, группы в VK и Одноклассниках и следите за актуальными новостями.

Если вы стали очевидцем интересного события, сообщите об этом нашим журналистам: info@tatarstan24.tv или +7 900 321 77 22.