– Елена Германовна, здравствуйте! Какой должна быть современная школа?
– Современная школа должна быть такой, какая она сегодня, – хорошо оснащенная, со знающими педагогами, с прекрасными талантливыми детьми, с родителями, которые готовы понять и принять систему образования. Помогать учителям становиться лучше, а дети воспитываются в полном почтении и уважении.
– То есть вы хотите сказать, что современная российская школа достигла идеала?
– Практически да, но за некоторым исключением. Мне кажется, что если наблюдать за развитием системы образования с позиций мечты директора, например, школы 20 века, то сегодня все свершилось. Сейчас стало лучше в плане оборудования школы, отношения к учительству.
– Я говорил с министром образования. Он, наоборот, заявил, что отношение к учительству стало хуже. Учитель сейчас – это как функция, а раньше это было как идеал.
– Учитель был, есть и остается фигурой, которая влияет на воспитание нового поколения – специалистов и профессионалов. Отношение к учителю, может быть, в какой-то мере изменилось, но ведь и общество меняется. Сегодня мы говорим, что имеем в школе дело не просто с поколением Z. Поколение Z – это тоже «старички». Сегодня мы работаем с поколением «альфа». Они получают информацию из интернета, у них быстрый доступ к ней, свое осмысление информации, у них очень много источников для того, чтобы они приняли чью-то точку зрения, оценивая ту или иную информацию или событие.
– Я разговаривал со многими педагогами, которые прошли советскую школу. Они говорят: «Нет, советская школа была лучше, чем российская. Сейчас утрачены все эти принципы, на которых вы воспитывали детей». Вы так не считаете?
– Я так не считаю. Классик еще в 19 веке сказал: «Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно, меж тем, под бременем познанья и сомненья,
в бездействии состарится оно». Всегда было отношение к новому поколению как к поколению, которое хуже предыдущего, традиционный конфликт отцов и детей. Он, мне кажется, в какой-то степени придуман, наверное. В то же время это естественный ход событий.
– На ваш взгляд, современные дети лучше нас?
– Лучше или хуже – все зависит от того, какая линейка для измерения этих качеств. Это вопрос дискуссионный. Есть много шкал. Есть измерения лучше и хуже, которые могут показать, что современные дети интереснее поколения, например, моего, и современные дети в чем-то отстают. Например, в эмоциональном плане, можно сказать, что мы были более отзывчивые и реагировали на разные истории, события более бурно. То есть у нас было больше эмпатии. Сегодня дети воспитаны на компьютерных играх и на каких-то жестоких сценах, которыми увлечены и напичканы современные фильмы.
– Вы затронули тему интернета. Это очень интересно, потому что есть разные позиции в школах. В одних это приветствуется, в других школах вообще не допускают детей со смартфоном на уроки. Какой точки зрения придерживаетесь вы?
– Мы придерживаемся здравого смысла. Потому что отменять работу с гаджетами — это все равно, что бороться с ветряной мельницей. Но в то же время, если на уроке учитель считает нужным использовать телефон, то, конечно, надо, пусть будут телефоны. С другой стороны, не у всех есть смартфоны, есть дети из семей с разным достатком. Поэтому мы стараемся задействовать такие системы, которые предполагают наличие телефона у учителя. Например, есть “Kahoot!”— это система обратной связи. Самое главное, чтобы у учителя был телефон, а дети могут обойтись без телефонов, поэтому на уроках наши дети телефонами не пользуются. Кроме того, на уроках технологии сами ребята сконструировали специальные ящики. В каждом кабинете в лицее есть такая коробочка, в которую ребята складывают свои телефоны. По завершении урока они забирают телефоны.
— Мы с вами выросли без интернета. Я помню, для того, чтобы написать сочинение или какой-то реферат, мне необходимо было перерыть невероятное количество информации, несколько томов энциклопедии. Сейчас одно слово в поисковой системе, и все готово. Насколько интернет изменил детей?
— Быстрый поиск и доступность информации естественно накладывают свои отпечатки на формирование и восприятие детьми информации, и на то, как они относятся к учебной деятельности. Может быть, даже на характер памяти — она у современных школьников более короткая.
— Память им просто не нужна. А вообще читают ли сейчас дети?
— Читают. У нас есть литературный клуб, литературная лицейская газета — «Лига». И дети не просто читают, но и пишут рассказы. При обучении родной литературе и русской литературе во главу угла мы ставим навык смыслового чтения. Нужно знать идейное содержание: кто главный герой, кто виноват и что делать. Так что мы стараемся, чтобы наши дети по крайней мере ориентировались.
— Мы с вами о конфликте поколений отцов и детей поговорили, а еще есть конфликт такой тоже извечный — физиков и лириков. Кем сейчас хотят стать дети — гуманитариями или все-таки идут в точные науки, IT-сферы, где много денег и разных преференций?
— Знаете, все-таки лучшие лирики — это физики. Наши ребята учатся в профильных классах, и на 90% выбор профиля в 10 классе совпадает с выбором направления обучения в вузе. В этом году мы выпустили 96 человек, 30 из них — это класс химбиопрофиля с изучением химии и биологии, а остальные — это физики, математики и информатики. Дальше ребята так и сориентированы.
— Кстати, а сколько выпускников вашего лицея поступает в вузы страны?
— 100% выпускников. Поэтому мы занимаем 46 место в топе 100 лучших школ России по конкурентоспособности выпускников.
— Вы директор одного из самых успешных лицеев страны. К вам попасть, наверное, непросто?
— К нам не попадают, а поступают по конкурсу — 8 человек на место, поэтому ребята готовятся. При этом определенные преимущества имеют дети, которые являются активными участниками, победителями и призерами региональных и федеральных олимпиад по математике, физике, информатике, биологии и химии.
— То есть у вас нет никаких коммерческих классов?
— У нас есть классы, которые имеют дополнительные образовательные услуги, коммерческих классов нет. К нам поступают талантливые дети. Кошелек родителей не имеет значения. И я думаю, что каждый из родителей, кто сейчас смотрит нашу передачу, подтвердит сказанные мной слова.
— А вообще есть же внеклассные фонды, фонд развития школы, куда перечисляются какие-то деньги от нежадных родителей. Есть такое у вас?
— У нас нет своей кассы. Мы являемся структурным подразделением КФУ. Мы не имеем своего устава. Мы являемся пользователями всей номенклатуры дел Казанского федерального университета, не имеем своей бухгалтерии. Даже расчетный счет благотворительного фонда, куда родители могут направить средства, является университетским.
— Елена Германовна, как вы относитесь к платному образованию? Есть мнение, что образование должно быть полностью бесплатным, но, с другой стороны, люди говорят, что если мы его получаем бесплатно, то оно для нас ничего не стоит. Мы не понимаем его ценности и относимся к нему таким же образом.
— Это вопрос дискуссионный, поэтому отвечать на него не имеет смысла. У каждого человека свое восприятие, но я бы ограничила прием в профильные классы на основе бюджетного обучения, чтобы можно было привлечь, во-первых, лучшие кадры, а во-вторых, заинтересовать детей. Ведь учителю тоже нужно дополнительно заработать.
— Кстати, еще одна проблема. А почему зарплаты учителей остаются не очень большими?
— Это вопрос не ко мне. Если бы обучение было частично хотя бы платным, то тогда возможно было бы привлекать учителей, создавать эти кластеры для того, чтобы удовлетворить образовательные потребности детей, и действительно привлечь лучших учителей.
— Елена Германовна, еще один дискуссионный вопрос. Есть наши традиционные школы, доставшиеся нам с советских времен, а Советскому Союзу доставшиеся еще от Российской империи, там большая преемственность, и есть новые формы обучения. Вы сторонник той традиционной школы или готовы внедрять что-то новое и необычное?
— В 2020 году весь мир ушёл на дистант. Тогда эта самая необычная система формы образования стала просто необходимой. До сих пор мы внедряем новые элементы дистанционного обучения. У нас есть своя система, когда, например, учитель отсутствует, болен, но может работать из дома, то почему бы и нет? Дети в классе его ждут, он вещает. У нас есть специальное оборудование для того, чтобы организовать, так называемый, гибридный класс. Учитель имеет возможность опрашивать учеников, а ученики имеют возможность отвечать учителю, то есть это полноценный урок. Только учитель не за столом сидит, а в телевизоре.
— Помните, было много обсуждение относительно школьной формы. Нужна она или нет?
— Я считаю, что обязательно должна быть деловая одежда. У нас нет определенной формы, у нас черно-белый вариант. То есть обязательно одежда должна быть черно-белого цвета. А еще совет лицеистов разработал бомбер с лицейской символикой. Они успешно реализуют идею одеть всех в эти бомберы, но пока это необязательно.
— Я опять вас к советской школе поведу. Вы знаете, во многом она была идеологизирована и основывалась на коммунистических тезисах. Сейчас вновь говорят о том, что необходимо вернуть патриотические уроки в школу, какую-то идеологию, как вы думаете, это необходимо?
— Это необходимо. Почему школа сохраняла свой статус воспитывающей организации? Потому что консервативнее школы, наверное, ни одной организации нет. В школе работали учителя, которые так или иначе являлись носителями этой культуры, идеологии, воспитания. Поэтому школа и сохранила в какой-то мере эти элементы. Сегодня родители школьников — дети 90-х. Дети 90-х тоже отличались от родителей 60-х годов. Это закономерно. Тогда экономическая политика была нестабильная, как вы помните. Поэтому эта меркантильность родителей, желание как можно больше заработать заставляет их меньше внимания обращать на детей и уделять меньше времени их воспитанию.
— Я не помню, чтобы в советское время много уделяли внимание воспитанию детей.
— Этим занималась школа.
— Поэтому сейчас многие родители возмущаются, когда им говорят, что они должны как минимум на равных участвовать в воспитании ребенка. Они говорят: «Как же? Мы же привели ребенка в школу, пусть школа и учит, и воспитывает».
— Я считаю, что родители должны оставаться родителями и нести полную ответственность за судьбу своего ребёнка. Школа учит, прежде всего. Но в том числе она учит быть воспитателями, учит воспитывать и просит о помощи понимающих родителей. Потому что без родителей в школе не справятся. Родители не должны гнуть одну линию и уходить от основной темы воспитания молодежи, оспаривать тезисы о том, что доброе и разумное. Я считаю, что если этого нет в семье, то вряд ли школа затронет эти чувства.
— А вы в своем лицее каким образом выстраиваете взаимоотношения с родителями?
— У нас есть совет родителей. Все локальные акты принимаются вместе с родительской общественностью. Кроме того, интересно у нас работает родительский комитет. По два представителя от каждого класса входят в лицейский родительский комитет. У нас есть традиционные мероприятия, согласно циклограмме работы лицея. Каждое мероприятие создает рабочая группа из числа родителей и детей — совет лицеистов, но это необязательно. Именно эта группа назначает ответственных, собирает волонтеров проекта. После этого все вместе определяют бюджет мероприятия, место его проведения и составляют сценарный план.
— У нас сейчас престижно быть учителем?
—Конечно. Кому не престижно, те в школе не задерживаются.
— А что сейчас человека заставляет прийти в школу?
— Я думаю, с одной стороны, социальная ответственность, с другой стороны, потребность в самореализации, ведь учитель выполняет много разных ролей и реализуется в разных ипостасях. Это и артист, и врач, и психолог, и специалист, но реализоваться в этой сфере здорово.
— А с другой стороны, сейчас все дети с телефонами. Они все снимают, потом выкладывают в сеть. Бедные педагоги уже не знают, куда надо увернуться, как бюстгальтер прикрыть, потому что вдруг лямочка попадет в кадр, и потом все это понесётся в социальных сетях. Даже цветы, говорят, не дарите, это прям взятка страшная. Как вот здесь найти консенсус?
— Насчет цветов, я считаю, не надо дарить букеты, которые трудно поднять. А если дети выражают свою признательность учителю скромным букетом —в этом, мне кажется, ничего особенного нет, и никто так не считает. Что касается роликов, которые выкладывают в социальные сети, я считаю, что это своего рода буллинг учителя. Сегодня я слышала и знаю от коллег, что бывают такие ситуации. В нашем лицее мы такого не замечали. Если есть хотя бы похожий на это намек, мы, если не всем лицеем, то всей параллелью классов это разбираем. У нас есть опытные психологи. У нас есть коллеги из Казанского федерального университета.
— Елена Германовна, спасибо большое, что пришли к нам в студию! Я поздравляю Вас с наступающим Днем знаний, новым учебным годом. Желаю Вам всего самого хорошего! Спасибо, очень приятно было с Вами беседовать!
— Всего доброго! До свидания!
Подписывайтесь на наши Telegram-канал и YouTube-канал и следите за актуальными новостями.
Если вы стали очевидцем интересного события, сообщите об этом нашим журналистам: info@tatarstan24.tv или +7 900 321 77 22.
