Телеканал
Налоговые органы приглашают граждан 18 и 25 апреля 2024 года с 09:00 до 20:00 на День открытых дверей по вопросам декларирования доходов физическими лицами. Проводится отбор на военную службу по контракту. Единовременная выплата 195 тыс. руб., денежное довольствие в зоне СВО от 204 тыс. руб., удостоверение ветерана боевых действий, доп. выплаты, премии. Тел. Единой службы отбора 117. Подписывайтесь на «Татарстан-24» в Telegram, YouTube, а также в VK и Одноклассниках и следите за актуальными новостями.

Новости Татарстана

Татьяна Петрова: «Надо ворошить память детей. И тогда ничего страшного не повторится»

Татьяна Петрова: «Надо ворошить память детей. И тогда ничего страшного не повторится»

Инициатор создания музея блокадного Ленинграда в казанской школе №101 рассказала о том, какое влияние на город оказала интеллигенция из Ленинграда, эвакуированная в Дербышки в период ВОВ, навещают ли сейчас школу дети-блокадники, оставшиеся здесь, и какие «рецепты» вошли в кулинарную книгу блокадного Ленинграда.

— Татьяна Николаевна, здравствуйте! Мы с Вами встречаемся в такой период времени, когда с одной стороны страна отмечает 80 лет с момента прорыва блокады, а совсем скоро будем отмечать очередную годовщину снятия блокады Ленинграда. Между Ленинградом и Казанью 1,5 тысячи километров, но в годы войны, несмотря на расстояния, два города связали невероятно крепкие нити взаимопомощи и поддержки. В школе, в которой Вы работаете, существует музей. Почему именно там?

— Да, он называется музей «Истории блокадного города-героя Ленинграда». Казань и Ленинград – две столицы, две точки, которые соединились в 1941 году, когда на территорию Казани и Татарстана эвакуировалось огромное количество предприятий, творческой интеллигенции, писателей и т.д. Наша школа в те времена находилась в посёлке «Вагонстрой» (сейчас это поселок Дербышки) под Казанью. Именно на базе строительства вагонов было решено разместить ленинградское оптико-механическое объединение. Когда стали прибывать первые эшелоны, ещё не было корпусов –станки устанавливались под открытом небом, и люди начали изготавливать изделия.

В нашей школе разместились учителя, прибывающие с детьми. Они жили в здании по улице Начальная, 6. Здесь же были размещены несколько десятков воспитанниц хореографического училища из Ленинграда, которые во время эвакуации вывезли полный набор костюмов, балетных пачек и в годы войны проводили спектакли как в госпиталях, так и в нынешнем театре «Оперы и балета Мусы Джалиля». Дети, которые размещались в школе, учились в три смены. В первую смену обязательно учились старшие, потому что после уроков они шли на завод и вместе со взрослыми, со своими родителями изготавливали бинокли, прицелы для снайперских винтовок, перископы на подводные лодки и на танки. Рядом с «КОМЗом», как сейчас и называется этот завод, находился танковый полигон, на котором испытывались прицелы и были стрельбы.

— Татьяна Николаевна, мы говорили про узы, которые связали Казань и Питер, но и Вашу семью с Казанью тоже связали эти самые узы. Вы же тоже ребёнок блокадников? Ваш дед был блокадником. Ваш отец прожил в Ленинграде. Сколько ему было, когда он переехал в Казань?

— Все верно. Ему было 6 лет, но он запомнил все. Слава богу, я успела это записать.

— Ваш дед как раз работал на Ленинградском оптико-механическом заводе. Он продолжил работу в Казани?

— К сожалению, нет. У нас в музее есть интересный документ – списки рабочих «КОМЗа», которых нельзя было призывать на фронт, то есть они нужны были как мастера своего дела. Мой дед – Петров Иван Александрович – как раз относился к ним. Это были люди с высокой производительностью, образованные, грамотные и нужные для изготовления военного оружия. Его семья – моя бабушка Вера Андреевна, мой папа, его брат и сестра – они остались в блокаду, их не успели эвакуировать. Мой дед работал на ЛОМО. Когда было принято решение эвакуировать их в Казань на одном из последних эшелонов, семья моего папы была эвакуирована самолетом через станцию Мга и уже потом в Казань. По дороге мой дед умер от голода. Люди были очень голодные, есть было нечего – 125 грамм блокадных и все.

— Кстати, эти 125 грамм есть в нашей студии. Татьяна Николаевна, то, что Вы сейчас держите в руках, — это тот самый хлеб блокадного Ленинграда?  

— Нет, этот хлеб сделан по рецепту из блокадного Ленинграда казанским хлебозаводом №7. Он изготовлен не из муки. В нем солод, клей, немного ржаной муки, целлюлоза, то есть бумага в современном понимании, и подсолнечный жмых – шелуха от семечек подсолнуха после выжимки масла. Его делали под контролем именно блокадников, которые одобрили все вкусовые качества. Здесь именно то, что было в том хлебе.

— Татьяна Николаевна, Вы даже составили целую кулинарную книгу блокадного Ленинграда. Невозможно представить, что из тех ингредиентов, что там описаны, можно приготовить что-то съедобное. А сколько рецептов в этой книге?

— Из тех, которые нам передали блокадники – 12. Это немного, потому что не из чего было готовить. Например, самый знаменитый рецепт – это хряпа. Это солёная капуста из мёрзлых кочерыжек и полугнилых листьев. Это клей с обоев – раньше ведь обои клеились на картофельный клейстер. Снимали этот клейстер, варили его и ели. Мы даже пробовали с детьми сделать лепёшки из отработанного машинного масла, который использовали при изготовлении изделий.

— То есть Вы пытались это сделать в школе? Вместе с детьми? И как – получилось?

— Получилось. Я попробовала, но дети, конечно же, нет. Сейчас я не понимаю, как это ели, никто, наверное, не поймет. Как говорил папа, они выжили за счет этой хряпы. Благодаря тому, что его мама, моя бабушка, в ноябре успела собрать гнилые кочерыжки и засолить, потому что соль ещё была, осталась. За счёт этого у них не началась цинга и не выпали зубы.

— Татьяна Николаевна, говорят, что блокадники не любят вспоминать те страшные дни. Но наверняка Ваш папа рассказывал Вам что-то из тех воспоминаний?

— Да, не любят. Он никогда не рассказывал. Но настает тот момент, когда люди стареют. Я прекрасно понимала, что каждый день может быть, простите, последним. Было очень ценно. Папа не хотел это вспоминать, но рассказал, что они выжили за счёт собак. У него во дворе было 5 щенков собак. Мама всё время ругалась, потому что он тащил их домой. Они подросли. Когда началась война, они исчезли. И только 15 лет назад папа рассказал то, что ему рассказала его старшая сестра: мясо, которое они ели, – это были собаки. Всю жизнь он кормил всех брошенных собак, у него в кармане всегда был хлеб. Ни одну собаку, ни одну кошку он никогда не обидел. Он шёл в лес, а гулять мы ходили часто, и у него всегда была еда. Он всегда кормил собак в знак благодарности.

— Это страшные истории, воспоминания. Татьяна Николаевна, напомним, что страна отмечает 80 лет со дня прорыва. Для детей, которым сейчас 10-12 лет, 80 лет назад — это какая-то древняя история. Как они реагируют на всё это?

— Самое главное, надо с ними разговаривать как со взрослыми и объяснять так, чтобы они понимали. Когда ты начинаешь объяснять детям, что это, даёшь им потрогать останки оружия, каски, начинаешь сравнивать, показывать, что такое пулемет Дегтярёва или знаменитый пистолет-пулемет Шпагина. Когда ты спрашиваешь: «А какое оружие называли «Папашей» на фронте?» Когда задаешь маленьким детишкам загадки, им уже интересно, они уже втянулись. Еще интереснее им становится, когда они сами поднимают останки солдат, находят какие-либо предметы в ходе поисковой работы. Потому что мы вместе с детьми, учителями и родителями занимаемся поднятием без вести пропавших защитников Ленинграда каждый год.

— Татьяна Николаевна, в Казань ведь эвакуировались не только заводы, не только рабочие, но и знаменитая ленинградская интеллигенция: врачи, преподаватели. На сколько они оказали влияние на развитие нашего города?

— До сих пор в Дербышках – дух Ленинграда.  

— То есть там булка, а не батон? Поребрики?

— К сожалению, поребриков уже нет. Вдоль всей улицы Советская стояли те самые знаменитые поребрики с узорами, как в Ленинграде. Я их помню, я их застала. Только в 90-е они начали исчезать, потому что они были чугунного литья.

— То есть их тоже привезли из Ленинграда?

— Их отливали по рисункам архитектора Путвинского, который эвакуировался в Дербышки. По его рисункам, по его проектам создавались прямые линии, как в Ленинграде, прямые улицы безо всяких завитушек. Дворец с теми самыми колоннами, как и во дворце культуры им. Саида Галеева, и те самые знаменитые решётки. Блокадников было много, ленинградцев было много, некоторые из них остались здесь и создали семью. Все ленинградцы говорят, что жители Дербышек – это особый дух.

— Я тоже вырос в доме, где жили блокадники из Ленинграда, интеллигенция. Я помню эти замечательные медные таблички, эти звонки с поворотом, а на табличках было написано: «Доктор Гинзбург принимает по вторникам и четвергам». И этим духом Ленинграда был пропитан весь подъезд.

— А ещё мой папа всё время не понимал, почему снимают обувь. Чужой человек приходит, и он вынужден снимать обувь. «У нас не снимали обувь», – говорил он. В парадной был ковёр. Папа очень долго сопротивлялся, не понимал, почему нужно было снимать. Он чувствовал какой-то дискомфорт в гостях или же боялся создать дискомфорт для людей, которых приглашал.

— Татьяна Николаевна, получается в Вашей школе учились дети блокадники. Они навещают Вас сейчас?

— Конечно. Один из тех, кто у нас учился, - Сергей Александрович Карпенко. Ему 87 лет. Он посадил тополь в школьном саду в 1943 году, он растет до сих пор. Сергей Александрович – друг школы, он приходит на все наши мероприятия.

— Он остался жить в Казани?

— Да, он остался жить в Казани. Он помогал оформлять наш музей, потому что он является великолепным художником. Он участвует во всех наших мероприятиях. У нас даже сохранилось личное дело Сергея Александровича, его тетради. Я детям их постоянно показываю. Тогда берегли каждый клочок бумаги – все было написано аккуратно, без ничего лишнего.

— Память, которую Вы храните в своей школе и музее, помогает воспитывать детей и делать их лучше, делать чище?

— Я думаю, да. У нас сильно развито вожатское движение в школе – это когда старшие шефствуют над младшими, но не по приказу и не по распределению. Сейчас мы будем готовиться к масштабной игре, которая называется «Кодекс чести». Она посвящена 80-летию Сталинградской битвы. Каждый старшеклассник хочет, чтобы его поставили работать с детьми, чтобы провести их через все этапы игры и победить, потому что самое главное – это показать свои знания, умения и дружбу. Я считаю, что музей сейчас – это основа всей патриотической, духовной и нравственной работы в школе. И как хорошо, что он у нас есть.

— Татьяна Николаевна, спасибо большое! Хочется пожелать, чтобы ужасы той страшной, невероятной войны больше никогда не повторились! Чтобы над нашей страной, над всеми странами мира всегда было синее мирное небо, и нацизм больше никогда не поднял головы!

— Спасибо! Будем верить в это, потому что я думаю, что дети, нынешнее поколение больше все это понимают. Нужно, чтобы дети помнили своих прадедов. Надо ворошить эту память. И тогда ничего страшного не повторится.

Подписывайтесь на наши Telegram-канал и YouTube-канал и следите за актуальными новостями.

Если вы стали очевидцем интересного события, сообщите об этом нашим журналистам: info@tatarstan24.tv или +7 900 321 77 22.

Мы в ЯНДЕКС.ДЗЕН

 

Поделиться:
Комментарии (0)
Осталось символов: