Дмитрий Иванов рассказал о причинах цветения водорослей и замора рыбы в Татарстане

— Дмитрий Владимирович, здравствуйте. Я слышал, вы любите рыбачить. В это воскресенье отмечается день рыбака, поздравляю вас.

— Здравствуйте, спасибо, я тоже присоединяюсь к поздравлению всех любителей этого очень увлекательного дела.

— Давайте поговорим о качестве воды в республике. Часто можно услышать, что оно низкое. Люди жалуются на массовый мор рыбы, размножение ядовитых водорослей, возникает рост заболеваний, связанных с состоянием окружающей среды. Все это набор последствий кризиса системы Волжских водохранилищ. Это мнение одного из ваших коллег. Вы согласны с ним?

— Я могу согласиться, могу и не согласиться. Критерии, по которым мы оцениваем качество воды, во многом субъективны. Мнения разнятся и у специалистов.

— Но старожилы говорят, что раньше вода была чище, не было бурнорастущих водорослей.

— Могу здесь привести один из интересных архивных документов о количестве рыбы, погибшей в Куйбышевском водохранилище на участке от Казани до Камского устья в 1960 году. Эту записку составил известный казанский эколог Виктор Алексеевич Попов. В июле того года на мелководьях им были зафиксированы десятки погибших экземпляров судака, леща, щуки и других видов рыб. А ведь раньше степень очистки сточных вод была намного ниже, а промышленность наша работала на полную мощность.  Сегодня мы также периодически фиксируем заморы. Большую роль в этом процессе начал играть климатический фактор. С повышением температуры снижается содержание в воде кислорода, становится все больше благоприятных условий для размножения токсичных синезеленых водорослей. Факторов, которые влияют на качество вод, множество.

— То есть драматизировать ситуацию не стоит? 

— Задача науки – найти истину между крайними точками зрения. Одну из них вы вначале озвучили, что состояние Волги можно назвать критическим. Но есть и противоположные точки зрения. Нельзя утверждать, что вода уж такая плохая. Да, мы ее по соответствующим критериям часто оцениваем как грязную. Например, в Казанке в черте Казани. В Волге она бывает то умеренно загрязненная, то грязная. Многое зависит от того, как меняется объем стока, количество воды, которое выпало на водосбор, уровень воды в водохранилищах. От промышленных и коммунальных предприятий, осуществляющих сбросы в водоемы сточных вод, а еще от сельского хозяйства, которое, по сути, вредит водным объектам не меньше. Сейчас мы совершенствуем методики оценки данных о качестве воды. Используя данные мониторинга, который природоохранные органы ведут на территории республики, мы видим, что с момента запуска критикуемого проекта оздоровления Волги, качество воды и в Волге и Каме все же улучшается.

— Вы сказали «критикуемого проекта «Оздоровление Волги», но ведь стало известно, что он с треском провалился, а деньги, выделенные на оздоровление Волги, ушли не по назначению.

—  Я не буду вдаваться в политику или экономику. Но основной блок мероприятий в рамках проекта состоял в строительстве и модернизации очистных сооружений. В Татарстане это было выполнено. При этом просто построить такие сооружения – это еще половина дела. Нужно их запустить и правильно эксплуатировать. Вот здесь, я не исключаю, как раз и возникли сложности. Возможно, не везде есть специалисты, которые способны этой достаточно сложной системой управлять.

—  Дмитрий Владимирович, а после того, как парламентская комиссия признала крах этого проекта, продолжение подобных проектов будет?

—  Федеральный проект «Оздоровление Волги» завершился, но в Татарстане в рамках Национального проекта «Экологическое благополучие» с 2025 года реализуется федеральный проект «Вода России», который предусматривает улучшение экологического состояния водотоков и водоемов, ликвидацию и рекультивацию объектов накопленного вреда окружающей среде, представляющих угрозу реке Волге. Такие проекты нужно расширять. Волга – это не одна река, а целая сеть средних и малых рек. Если мы не будем задумываться о качестве воды, о состоянии их водоохранных зон и водосборных территорий, то загрязнение всей Волги будет только возрастать.

—  Еще одна проблема, о которой часто говорят, в том, что сток в Волге сокращается и происходит это ежегодно. Это так?

— Вопрос интересный и дискуссионный. Как минимум, можно назвать две точки зрения, которые сегодня имеются в научном нашем пространстве. Если мы взять Куйбышевское водохранилище, то специалисты из Института экологии Волжского бассейна, который расположен в Тольятти, показали, что после создания в 1957 году водохранилища сток Волги через плотину ГЭС увеличился. При этом выделяются разные периоды. Так, с 1958 года по 1975 сток сократился, затем, с 1975 по 1996 годы он вырос в полтора раза относительно незарегулированного периода, а с 1996 года до нашего времени вновь наблюдается некоторое его сокращени. Последние 30 лет мы оцениваем как средневодные.

— Отчего это зависит?

— В первую очередь от климата. На речной сток влияют изменения в количестве выпадающих на водосборе осадков, характер промерзания почвы. Специалисты Казанского федерального университета отмечают, что за последние годы запасы воды в снеге в период, предшествующий началу его таяния, начали снижаться.

—  Ваши коллеги говорили, что зима в этом году была малоснежной, поэтому предполагали, что в каскаде водохранилищ, который нас окружает, тоже будет мало воды. 

— Мы наблюдаем за ситуацией. По сравнению с прошлыми годами воды сейчас в Куйбышевском водохранилище вполне достаточно. Пока его уровень держится близко к проектной отметке – это 53 абсолютных метра. Любое водохранилище – это природно-техногенная система. Мы должны грамотно управлять этой системой в интересах разных регионов и отраслей хозяйства.

— Вы сказали о спуске воды весной для нереста ценной рыбы, которая находится в дельте Волги. К нам весной приходил представитель Ассоциации рыболовов РТ, который высказал опасение, что из-за сброса воды нерест наших рыб может оказаться под угрозой. Часто так бывает, когда ради одной рыбы приходится жертвовать другой? 

—  К сожалению, такое бывает часто. Многие ценные породы рыб, которые раньше поднимались к нам с низовий Волги, например, белуга и севрюга, полностью исчезли из наших вод.

— Рыба способна восстановиться в случае благоприятных условий на Волге?

— Конечно. Мы хотим, чтобы рыбы было больше. Систематической оценкой рыбных запасов в водохранилищах республики занимается Татарский филиал Института рыбного хозяйства и океанографии. То есть, в целом ситуация с рыбными запасами под контролем.

— Вы сказали, что белуга исчезла. А не получится ли так, что и, например, лещ исчезнет?

—  Лещ, я думаю, все-таки не исчезнет. В отношении большинства видов рыб, обитающих в наших водоемах, нет каких-то специальных государственных программ или мер по защите. Но я бы хотел напомнить, что существует и такая проблема как браконьерство, которая оказывает существенное негативное влияние на воспроизводство рыбы, особенно если вылов происходит в нерестовый период.

—  Почему все-таки исчезла белуга?

—  Исчезла она в большей степени потому, что Волга, начиная с нижнего ее течения, была перекрыта плотинами сразу трех гидроэлектростанций. Проходные виды рыб, включая белугу, вплоть до середины прошлого века могли доходить до Средней Волги. Возрождать популяцию белуги в Татарстане мы, наверно, не будем, но вот популяцию стерляди возродить можно и нужно. Тем более в республике есть несколько рыборазводных предприятий, которые как раз этим и занимаются. Они ежегодно выпускают десятки тысяч подросших мальков в воду.

— То есть переживать не стоит?

В любом случае, на наших рынках много разнообразной рыбы. Но надо помнить, что рыба – это не только продукт питания, но и важный компонент водной экосистемы. Например, растительноядные рыбы регулируют количество в воде фитопланктона и высших водорослей, тем самым цветение воды и зарастание водоемов. Кстати, о цветении. При прохладной погоде цветения на Волге мы практически не наблюдаем. Но как только температура воды перешагивает через отметку 21 градус, в ней активизируются синезеленые водоросли.

— Существует такое обывательское мнение, что рыбу из наших водоемов есть невозможно, потому что в ней много различных токсинов, и как губка она всё в себя впитывает. Это так?

—  Водная экосистема – вещь сложная. Пищевая цепь в водоеме, на вершине которой находятся рыбы, включает фитопланктон, зоопланктон, зоо- и фитобентос. Присутствующие в воде вредные вещества по пищевой цепочке передаются рыбам, накапливаясь в их пищеварительном тракте. Но в мышцах, которые мы с вами употребляем в пищу, концентрация вредных веществ, как правило, минимальна и соответствует санитарным нормам. Также могут быть опасны и жабры, которые способные аккумулировать тяжелые металлы. Поэтому нужно правильно обработать рыбу перед ее употреблением.

— В начале программы вы сказали, что любите в свободное время посидеть с удочкой на берегу. А то, что вы вылавливаете, сами в пищу употребляете?

— Естественно. У меня нет претензий к качеству рыбы. Есть нашу рыбу можно, но всегда надо знать, где ее выловили, прошла ли она соответствующий контроль, желательно термически ее обработать. Конечно, места для рыбалки нужно выбирать осознанно, вдали от источников загрязнения, мест сброса сточных вод. Например, Казанка в верховьях намного чище, чем в низовьях. Возможно, кто-то не знает, но у нас в республике в реках юго-востока даже водится форель. Она предпочитает чистые реки с относительно быстрым течением и незаиленным дном.

— Давайте еще раз поздравим татарстанцев, которые любят рыбную ловлю, с днем рыбака и пожелаем им больших уловов. Спасибо вам.

—  Поздравляем. Спасибо большое.