– Дмитрий Евгеньевич, здравствуйте! В 1990 году в СССР появился Интернет. А ровно 25 лет назад в России стали отмечать День Интернета. Насколько Интернет изменил нашу жизнь?
– Для нашей страны он в первую очередь дал связанность территорий. Все имеют возможность оперативно связаться друг с другом – передавать какие-то сведения, работать вместе. Особенно после ковидных времён.
В мире значение Интернета гораздо больше. Умрёт Интернет – умрёт половина бизнеса. У нас количество бизнес–процессов, завязанных на Интернете, не так много. Если даже всемирная Сеть упадёт, количество предприятий, которые закончат существование, будет находиться в пределах 10%, но никак не 50%.
– То есть это результат технологической отсталости или осознанного решения?
– Результат нашего менталитета. Мы привыкли работать в условиях отсутствия информационной связности. Её уровень, который достигается в России сейчас, на Западе достигался ещё в 80-е годы 20-го века. Это ни хорошо, ни плохо. Мы просто другие. Только текущее поколение, зумеры и альфа, очень близки к тому, что мы наблюдаем на Западе уже 20 лет.
– Можно ли предположить, что было бы, если в 90-е годы в Россию не пришёл Интернет? Как бы проходило развитие общества?
– Примерно также. Просто не было бы IT-отрасли как таковой. Для нас ничего бы принципиально не изменилось, за исключением оборонной промышленности и инженерии.
– Интернет – благо или вред?
– В текущем виде – вред. Информационные ресурсы должны быть профессиональными, чётко моделируемыми, доступными все слоям населения. Иначе мы все купаемся в бесконечном море информации, 70% которой генерирует искусственный интеллект. А ИИ генерирует в большинстве своём фейковую информацию. Всё более сложно разбираться в ней, и это плохо. Например, в Китае большая часть ресурсов проходит государственное регулирование. Именно поэтому Китай закрыт за «золотым щитом». У них есть рекомендованные ресурсы с проверенной информацией. К ней могут получить доступ учёные, инженеры, школьники.
– А как же свобода информации и слова? Я хотел бы получать доступ к любой информации. Тот человек, который её верифицирует, тоже субъективен.
– Когда мы говорим, что хотим доступ к любой информации, мы переходим определённые пределы. Нужно уточнять понятие «любая». Не зря есть большой пласт информации, находящейся в тени. Она является незаконной. Информация должна быть верифицирована экспертами.
– А у нас такое возможно?
– Да. И я очень надеюсь, что мы к этому придём. Более того, такие порталы уже есть. Например, портал правовой документации, сборник всех ГОСТов и комментариев к ним, Госуслуги. Там вся ваша информация проверяется экспертами. Чем больше будет таких порталов, тем больше мы будем понимать, что есть неверифицированная информация для развлечения подростков, а есть авторитетные источники информации, к которым можно обращаться.
– Сам Интернет стал таким распространённым и свободным, потому что он был открыт для всех. Каждый мог в него войти и каждый мог выйти.
– Я считаю, что Интернет должен быть больше сообществом профессиональных ресурсов. Чтобы высказывать свое мнение и развлекаться, есть социальные сети.
– Я помню времена, когда все пытались обзавестись своими сайтами. Потом все стали вести блоги. Дальше появились социальные сети. Что будет следующим этапом?
– Это пытался придумать Марк Цукерберг в рамках своей теории о Метавселенной. Он считал, что на смену социальным сетям придёт виртуальное общение – подобие реального мира, но в виртуальной реальности. Он вкачал больше 20 миллиардов долларов в развитие шлемов виртуальной реальности. К сожалению, эта инициатива пока никуда не привела. Все сейчас находятся в шоке от того, что эта концепция прогорела. Все боятся тестировать новые концепции.
– То есть пока вариантов, что будет дальше, нет?
– Классический. В начале 80–х годов рассматривался вариант, который был описан в книгах У. Гибсона «Мона Лиза овердрайв», «Граф Ноль». Там в кору головного мозга людей вживляли чип. Через эти включения каждый мог получать эквивалентные воздействия, как если вы находитесь в окружающем реальном мире. Вкусовые, например. Но при этом вы находились в виртуальной реальности. На его книгах были сделаны все киберпанковые явления.
Сейчас разработки, которые дают такую обратную связь, есть только в новой профильной компании Илона Маска. Как я люблю говорить, он отвечает за всё, что есть в мире хорошего и плохого. Но пока ничего не получается. Треть испытуемых обезьян заканчивают плохо – от кровоизлияния в мозг до эпилепсии. Пока мы не умеем внедряться в человеческий мозг даже на примитивном уровне. Мы хорошо умеем визуализировать, что происходит в человеческом мозге, но мы не можем давать туда обратную связь корректно, чтобы его не сломать.
– Я слышал, что проблема в том, что технологии нейрохирургии не дошли до цифрового будущего.
– Это как сказать, что в Древнем Риме вся проблема в отсутствии автомобиля, потому что его ещё не придумали. Но нет, это совокупность вопросов. Тут и развитие вычислительных систем, и психология, потому что совершенно непонятно, как должен работать человеческий мозг под такими воздействиями. К чему это приведёт, очень сложно сказать.
– У нас одни из лучших специалистов в IT-области. Но мы отстаём в массовом производстве железа. У нас, например, нет своих технологий для установки системы 5G. Почему?
– Они появились ещё 4 года назад. Я являюсь одним из членов Совета координационного центра по развитию 5G в России. Технологии используются достаточно широко, но для специальных нужд. Нашей стране свойственно, что технологии не поступают в гражданский сектор. Мы либо используем решения более грубо, либо используем решения других стран. Но у нас такой менталитет.
– Мы производим всё сами, но в ограниченном количестве? И функционирует это в отдельных областях?
– Да, потому что это не нужно применять во всех областях. У нас изначально была такая экономика. 40% ВВП. Мы до сих пор основываемся на том, что было в СССР. 30 лет с точки зрения исторической перспективы – ничто. 40% ВВП СССР соответствовало военно–промышленному комплексу. У нас и сейчас экономика более-менее построена так. Экономика Запада всегда была направлена на массового потребителя.
– Особое ориентирование нашей экономики не приведёт к технологическому отставанию?
– Нет, у нас нет никакого технологического отставания.
– Михаил Мишустин заявил, что некоторые страны пытаются закрыть доступ к передовым технологиям, но отечественные производители уже адаптировались к санкциям. А насколько?
– Самые тяжёлые отрасли, в которых наблюдался эффект санкций – энергетика и двигателестроение. Несмотря на то, что у нас существовали мощные технические установки и двигатели, многие предприятия заказывали за рубежом. Этот вопрос за два года был устранён.
По отставанию в области элементной базы я вообще не понимаю, о чём здесь идёт речь. Дело в том, что производительность, например, вычислительной техники, которая была 10 лет назад, и современной различается на 70%. Но есть небольшой нюанс. Буквально 2 недели назад одна из самых популярных в этой сфере компаний выпустила патч, снижающий производительность большей части процессоров на 40%. Иначе была критическая ситуация, существовала возможность их перехватывать. То есть мы десятилетний разрыв сократили патчем в два раза. В пятилетней перспективе, если у вас нормально настроена машина, вы не сможете заметить никакой разницы. Часто о техническом разрыве говорят те, у кого, например, компьютер, по их мнению, «тупит». К ним подходишь, а это не компьютер «тупит». Люди не знают, что не надо все программы в одну системную папку кидать, не знают, что такое драйвера.
– Несколько лет назад компании сотовой связи и Интернет-провайдеры обещали, что 5G будет к 2024 году. Потом, что не будет, потому что из-за санкций они не могут ввезти оборудование в том же количестве.
– Вы знаете различие между, например, 4G, 4G+? Максимальная скорость передачи информации на 4G составляет несколько десятков мегабит в секунду. На 4G+ до 100-150 мегабит в секунду. На 5G – 500 мегабит в секунду. Чтобы просматривать видео в отличном качестве надо всего 20 мегабит в секунду. У вас в принципе нет таких применений, где вы можете ощутить разницу этих поколений.
– То есть это как новый телефон, который ничем не отличается от старого, но мы каждый год его покупаем?
– Да. Но разницы нет. Вам не нужно на телефоне разрешение видео в 4К, потому что у вас экран максимум на Full HD рассчитан.
– Беспилотный транспорт без 5G, говорят, ездить не будет.
– Самым надёжным каналом передачи данных, в том числе о беспилотном транспорте, являются цифровые радиостанции формата УКВ и цифровые геодезические станции. У первых скорость передачи данных 10200 бит в секунду. У вторых 2000 бит в секунду. И всё отлично работает. Сотовые связи обладают уникальной способностью. Выдерживают более тяжёлые вещи, чем пропускная способность. Например, если вы потянули руль, а у вас автомобиль через секунду отреагировал – это плохо. Сотовые связи на это не рассчитаны. Поэтому ни один человек в здравом уме не делает на 4G, 4G+ и 5G беспилотный транспорт. Используют другие сети. Через эти можно получать видео, но для управления они не используются. Максимум для передачи конечной точки. А в промышленном транспорте используется.
– Беспилотные «КАМАЗы» поехали по трассе Москва–Санкт–Петербург в тестовом режиме, но обещали, что поедут и по М12. Этого можно ждать в ближайшем будущем?
– Беспилотная техника работает стабильно. Но там, где пилотируемая техника не передвигается, то есть на отдельных трассах. Например, на Шёлковом пути только он и будет ездить. В Иннополисе можно, там водители все вежливые и их мало.
– Но пока и там без сопровождения автомобили не ездят.
– Это для того, чтобы водитель в критический ситуации мог перехватить управление.
– Нехватка специалистов сейчас видима во всех областях. Как с этим обстоят дела в IT?
– Не хватает специалистов высшего уровня. Это те, кто работали над проектами 5-10 лет. Это связано с тем, что высшее образование люди воспринимают как обязанность, а не привилегию, поэтому после вузов часто идут работать не по специальности.
– Одно из рекрутинговых агентств опубликовало свежие данные. Российской рынок нуждается в 100 тысячах IT-специалистах. Это на 20% выше, чем в прошлом году. Почему такой скачок?
– Мы только сейчас стали всерьёз цифровизироваться. Выросло поколение молодых предпринимателей, которые понимают, как сделать IT-бизнес. Им требуются рабочие руки.
– Почему именно сейчас? Что за технологический излом?
– Эта необходимость растёт с 2017–2018 года, когда появилось поколение молодых IT-предпринимателей.
– Но ведь наше образование тех годов могло предположить, что понадобятся специалисты?
– Их число непрерывно увеличивают, их больше не надо. Будет переизбыток, как с экономистами и юристами в 90-х годах. Система образования на это реагирует адекватно. В моём институте обучаются 400 человек, до 2024 года планируем довести до 1200 человек. К 2026 году до 2000. Бизнес тоже очень любит говорить о том, что им нужны специалисты. Но заказывать их не любит. За них надо платить, но на самом деле копейки.
– В IT-специалистах сегодня заинтересован не только бизнес, но и государство?
–Да. Сложно разграничивать бизнес и государство. Крупный бизнес в основном принадлежит государству. Проблема в том, что нам надо возвращать механизм целевого заказа. Нам не бюджетные места надо увеличивать, а финансировать на выходе, чтобы люди не разлетались. Надо возрождать механизм распределения студентов. Об этом давно говорят, но пока не дошли.
– Сейчас Россия всё больше двигается в сторону Китая, в том числе в случае с Интернет-коммуникациями. Интернет ведь не просто возможность получить информацию, но ещё и влияние на общественные процессы. В России удастся создать свой «золотой щит» с экспертным сообществом?
– Эксперименты по изолированию российского сегмента Сети проводились ещё в 2022 году. Они показали результат. То есть, технологии, которые изолируют наш сегмент Интернета, есть. Во-вторых, это не считается целесообразным, это могут сделать мгновенно из–за рубежа. Периодически такие случаи происходят. Например, наш университет в конце августа без предупреждений отключила компания Microsoft. Слава богу, мы хорошо относимся к безопасности данных, но так делать нельзя.
– У вас, конечно же, стояло лицензионное оборудование?
–Да. Они нарушили условия договора. Нам пришлось переходить в течение месяца на другие сервисы. Нам говорят, что мы должны были сделать это раньше. Но компания считалась нашим стратегическим партнёром. Не только нашим, а в целом России. Но мы к такому готовы с 2022 года. Так что всё будет работать, никто ничего не заметит.
– А если выстроить эту систему таким образом, как вы в начале разговора предлагали?
– Роскомнадзор так и делает. Постепенно закручивает гайки в хорошем смысле этого слова. Сначала блокируют ресурсы, которые противоречат законодательству, далее с фейковыми сведениями, а после этого я рассчитываю на то, что мы перейдём к структуре, и можно будет найти проверенную информацию для специалистов.
– Каким будет Интернет через 5 лет? Каким он сделает нашу жизнь?
– Есть очень хорошее исследование, которое показывает прогнозы развития Интернет-сервисов и связанных с ними сервисов искусственного интеллекта. Оптимистичный сценарий будет в том случае, если крупные компании такие, как Google, Microsoft, прекратят конкурировать и начнут выстраивать здоровые системы искусственного интеллекта. Пессимистичные сценарий в том, что более 90% информации в Сети будет трудноразличимой, фейковой. Пользователи разбредутся по группировкам, каждая из которых будет за одну из этих крупнейших компаний. Перспективу Интернета как такового я оцениваю плохо. Сейчас фейки занимают 50%, а скоро будут занимать все 80%.
– Мы будем жить в мире фейков?
– Запад. Мы постепенно от этого отходим. Мы сейчас двигаемся по китайскому пути, он стабилен. Это может кому-то нравиться, кому-то нет, но он даёт ровный вариант развития общества. Да и ряд западных стран пытается от этого отойти. Это не проблема искусственного интеллекта, проблема того, во что его превратили.
– Будем надеяться, что всё будет хорошо и самые мрачные прогнозы не сбудутся. Спасибо!
– Спасибо!
Ранее Дмитрий Чикрин рассказал, почему в России не выпускают беспилотные авто, контролируется ли сейчас искусственный интеллект и несет ли угрозу для человечества нейросеть.
Подписывайтесь на наши Telegram-канал, YouTube-канал, группы в VK и Одноклассниках и следите за актуальными новостями.
Если вы стали очевидцем интересного события, сообщите об этом нашим журналистам: info@tatarstan24.tv или +7 900 321 77 22.
